Неточные совпадения
Озябшими руками Самгин снял очки, протер стекла, оглянулся: маленькая комната, овальный стол,
диван, три кресла и полдюжины
мягких стульев малинового цвета у стен, шкаф с книгами, фисгармония, на стене
большая репродукция с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина, с грубым лицом, в объятиях змеи, толстой, как водосточная труба, голова змеи — на плече женщины.
Это был просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового дерева,
большой письменный стол с полками, пьянино, два
мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными к стене и полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное убежище от кораблекрушения.
Вот этих каюток тогда тут не было, дом был длинный, двухэтажный, а зала дворянская тоже была
большая, с такими же
мягкими диванами, и буфет был — проси чего хочешь…
Розанов возвратился домой от Вязмитиновых весьма поздно. Проходя через свою гостиную, он едва не упал, наткнувшись на
большой узел, и в то же время увидал, что с стоящего здесь
мягкого дивана поднялась и села женская фигура в спальном чепце и белой кофте.
Здесь менее был нарушен живой вид покоя: по стенам со всех сторон стояли довольно старые, но весьма
мягкие турецкие
диваны, обтянутые шерстяной полосатой материей; старинный резной шкаф с
большою гипсовою лошадью наверху и массивный письменный стол с резными башенками.
Дома мои влюбленные обыкновенно после ужина, когда весь дом укладывался спать, выходили сидеть на балкон. Ночи все это время были теплые до духоты. Вихров обыкновенно брал с собой сигару и усаживался на
мягком диване, а Мари помещалась около него и, по
большей частя, склоняла к нему на плечо свою голову. Разговоры в этих случаях происходили между ними самые задушевнейшие. Вихров откровенно рассказал Мари всю историю своей любви к Фатеевой, рассказал и об своих отношениях к Груше.
Комната Марьи Тимофеевны была вдвое более той, которую занимал капитан, и меблирована такою же топорною мебелью; но стол пред
диваном был накрыт цветною нарядною скатертью; на нем горела лампа; по всему полу был разостлан прекрасный ковер; кровать была отделена длинною, во всю комнату, зеленою занавесью, и, кроме того, у стола находилось одно
большое мягкое кресло, в которое, однако, Марья Тимофеевна не садилась.
Комната в азиатском вкусе в доме Купавиной, с одним выходом на террасу; стеклянная растворенная дверь с портьерами; по сторонам двери два
больших окна, закрытые драпировками; по стенам и под окнами
мягкие диваны. За балюстрадой террасы виден сад и за ним живописная сельская местность.
Посреди комнаты стол
большой, у окна кресло
мягкое, с одной стороны стола —
диван, дорогим ковром покрытый, а перед столом стул с высокой спинкой, кожею обит. Другая комната — спальня его: кровать широкая, шкаф с рясами и бельём, умывальник с
большим зеркалом, много щёточек, гребёночек, пузырьков разноцветных, а в стенах третьей комнаты — неприглядной и пустой — два потайные шкафа вделаны: в одном вина стоят и закуски, в другом чайная посуда, печенье, варенье и всякие сладости.
Друзья вошли в кабинет. Здесь было уютнее.
Большой письменный стол, заставленный разною бронзовою и фарфоровою мелочью, заваленный бумагами, чертежными и рисовальными принадлежностями, занимал середину комнаты. По стенам висели огромные раскрашенные чертежи и географические карты, а под ними стояли два низеньких турецких
дивана с шелковыми мутаками. Кудряшов, обняв Василия Петровича за талию, подвел его прямо к
дивану и усадил на
мягких тюфяках.
Мягкие диваны кругом трех стен, два шкафа с книгами;
большой письменный стол, покрытый зеленым сукном с кистями по углам, хорошие шторы на окнах, тяжелые занавесы на дверях.
Хорошо бы так жить! Вот такая жена — красивая, белая и изящная. Летом усадьба с развесистыми липами, белою скатертью на обеденном столе и гостями, уезжающими в тарантасах в темноту. Зимою — уютный кабинет с латаниями,
мягким турецким
диваном и
большим письменным столом. И чтоб все это покрывалось широким общественным делом, чтобы дело это захватывало целиком, оправдывало жизнь и не требовало слишком
больших жертв…
Вы называете себя и объясняете, зачем пришли. Ужас и изумление сменяются пронзительным, радостным «ах!» и закатыванием глаз. Это «ах», как эхо, передается из передней в зал, из зала в гостиную, из гостиной в кухню… и так до самого погреба. Скоро весь домик наполняется разноголосыми радостными «ах». Минут через пять вы сидите в гостиной, на
большом,
мягком, горячем
диване, и слышите, как ахает уж вся Московская улица.
Меблировка была убога: в первой комнате стоял старинный
диван с деревянной когда-то полированной спинкой и
мягким сиденьем, крытым красным кумачом, несколько стульев, простой
большой деревянный стол у стены и окна справа и раскрытый ломберный, с ободранным сукном, покрытый газетной бумагой, у окна, находящегося прямо от входа.
И вдруг замолчала. И с удивлением стала оглядываться.
Большая комната. Все в ней блестело чистотою и уютом. Никелированная полутораспальная кровать с медными шишечками, голубое атласное одеяло; зеркальный шкаф с великолепным зеркалом в человеческий рост, так что хотелось в него смотреться;
мягкий турецкий
диван; яркие электрические лампочки в изящной арматуре.
Мягкий диван, со стоящим перед ним
большим овальным столом, два кресла и стулья с
мягкими сиденьями составляли главную меблировку комнаты. Над
диваном висело зеркало в черной раме, а на
диване было несколько шитых шерстью подушек.
Большой шитый шерстью ковер покрывал
большую часть пола. В одном из углов комнаты стояла горка с фарфоровой и хрустальной посудой, а в другом часы в высоком футляре.
Кабинет представлял из себя довольно обширную, но вместе с тем и чрезвычайно уютную комнату;
большой письменный стол стоял в простенке между двумя окнами, закрытыми теперь тяжелыми зелеными репсовыми драпировками, с правой стороны от входа почти всю стену занимал книжный шкаф, с левой же —
большой турецкий
диван, крытый тоже зеленым репсом, остальная мебель состояла из двух маленьких круглых столиков,
мягких стульев и кресел и кресла перед письменным столом в русском стиле, с дугой вместо спинки.
Кабинет представлял
большую комнату с двумя окнами, выходившими на площадь, отступая на некоторое расстояние от которых стоял громадный письменный стол, а перед ним высокое кресло; у стены, противоположной двери, в которую вошли посетители, стоял широкий
диван, крытый коричневым тисненым сафьяном, также же стулья и кресла, стоявшие по стенам, и резной высокий книжный шкаф дополняли убранство. Пол был сплошь покрыт
мягким персидским ковром, заглушающим шаги.
Иногда я занимался в самой библиотеке Нордена, он и это позволил мне; и тут я чувствовал себя совсем как король:
мягкие диваны,
большие столы, заваленные журналами, множество книг в дорогих переплетах, тишина, как в Публичной библиотеке, — комната находилась во втором этаже, и никакой шум туда не проникал.
Будто сидит он на красном бархатном, необыкновенно
мягком диване и смотрит неподвижно на какую-то
большую черную картину; и такой покой идет от этой старой, потрескавшейся картины, и так отдыхают глаза, и так мягко становится мыслям, что на несколько минут, уже засыпающий, он начал противиться сну, смутно испугался его, как неизвестного беспокойства.
Убранство покоя состояло из нескольких низких и широких
диванов, покрытых
мягкими стегаными матрацами из нежной овечьей шерсти, накинутыми сверху еще более нежными двусторонними египетскими коврами. Перед каждым
диваном были поставлены маленькие столики и табуреты, а посередине комнаты помещался
большой стол на львиных лапах, и на этом столе стоял завтрак, который приготовил Зенону ушедший праздновать таинства Митры служитель.